Следствие - Страница 30

Он наткнулся на неплотно притворенную дверь: в комнате, заслоненная дверцей шкафа, стояла на полу настольная лампа. Огромная тень дрожала на потолке, раскачиваясь из стороны в сторону; казалось, будто какая-то уродливая птица поднимает попеременно то левое, то правое крыло.

Сзади, со стороны прихожей, очевидно в кухне, тихо, но пронзительно шипела газовая горелка, временами ее шипение переходило в свист, да стучали капли, падая в металлическую раковину. И больше ни звука - хотя, нет, Грегори уловил хриплое дыхание того, кто был в комнате.

Комната была большая, квадратная, с угловым эркером; в эркере трехстворчатое окно, занавешенное черными шторами, сейчас чуть раздвинутыми. По стенам стояли книги. Грегори сделал еще шаг и увидел Сисса; тот сидел на полу возле письменного стола и перекладывал пухлые папки с бумагами. Здесь было еще жарче, чем в прихожей; в сухом воздухе, свойственном квартирам с центральным отоплением, совершенно явственно ощущался противный затхлый запах.

Грегори долго стоял в дверях, не зная, как выбраться из этого неловкого положения. Сисс сидел к нему спиной и сосредоточенно разбирал папки, вытаскивая их из ящиков стола. Одни он отбирал, с других сдувал пыль, отгоняя ее рукой и недовольно фыркая. На кухне все так же шипел газ. Грегори подумал, что, наверное, там и находится женщина, с которой он разговаривал по телефону. Он сделал еще шаг, пол скрипнул, но Сисс не обратил на это внимания. И тут, подчиняясь внезапному импульсу, Грегори поступил совершенно непонятно: громко постучал в дверцу шкафа.

– Что такое? - Сисс поднял взлохмаченную голову и повернулся к двери.

– Добрый вечер и… прошу меня извинить, - чуть громче, чем следовало бы, произнес Грегори. - Не знаю, помните ли вы меня, я - Грегори из Скотленд-Ярда. Мы встречались на совещании у инспектора Шеппарда… Входная дверь была открыта, и я…

– Да. Помню. Что вам угодно?

Сисс с видимым усилием поднялся, отпихнул ногой ближайшую стопку папок, сел на стол и вытер платком руки.

– Я веду следствие… занимаюсь этой серией. - Грегори с трудом подыскивал слова. - Инспектор Шеппард познакомил меня с вашим письмом. Вы пишете, что подобных случаев больше… не предвидится. В связи с этим я и пришел…

– Да. Но я написал, что обоснования смогу представить только через некоторое время. Я работаю в одиночку и не знаю…

Сисс не договорил, умолк. Это было не похоже на него. Сунув руки в карманы, он прошел, ступая на прямых, негнущихся ногах, мимо Грегори. Подошел к окну, резко повернулся, неожиданно уселся на батарею, обнял руками колени и уставился на лампу. Какое-то время оба молчали.

– Впрочем, это неважно, - вдруг произнес Сисс. - В моих планах произошли изменения, весьма существенные изменения.

Грегори стоял в пальто и внимательно слушал, хотя понимал, что Сисс разговаривает не с ним, он говорит сам с собой.

– Я побывал у врача. Уже давно я чувствую себя неважно. Производительность моя упала. На основании среднего, выведенного из продолжительности жизни моих родителей и дедов, я полагал, что у меня в запасе лет тридцать пять. Однако я не учел влияния интенсивной работы мозга на сердечно-сосудистую систему. Мне осталось… куда меньше. И это меняет дело. Не знаю еще…

Сисс опять прервал на полуслове и вскочил так резко, словно намеревался выбежать из комнаты и оставить Грегори в одиночестве, чему тот нисколько бы не удивился. Грегори не представлял, как реагировать на эту исповедь; правдивость ее не вызывала сомнений. В сдержанности, в сухости тона, так не сочетавшегося с лихорадочными, порывистыми движениями Сисса - он срывался с места, пробегал несколько шагов и вдруг опускался, садился, точно спугнутая усталая муха, в бесстрастности повествования было что-то, вызывающее жалость. Сисс не вышел из комнаты - уселся на низкий диванчик, стоящий возле стены. Над его птичьей головкой с растрепанными, торчащими в разные стороны космами седеющих волос темнела большая репродукция «Сумасшедшей» Клее. [Клее Пауль (1870-1940) - швейцарский художник, один из лидеров экспрессионизма.] - У меня был составлен план на ближайшие два десятилетия. Третье оставалось резервным. Теперь придется все менять. Я вынужден пересмотреть планы - исключить все второстепенное, компилятивное. Я не желаю оставлять незавершенных работ!

Грегори молчал.

– Не знаю, буду ли я продолжать вашу работу. Теперь проблема становится тривиальной - остается подгонять гипотезы. А это не по мне. Неинтересно. Обработка статистических данных займет несколько недель, а без вычислительных машин, может, даже и месяцев.

– Наши люди… - начал было Грегори, но Сисс прервал его:

– Ваши люди для меня абсолютно бесполезны, это не сыск, а научная работа. - Сисс вскочил. - Что вам нужно? Объяснение? Хорошо, я вам объясню. - Он взглянул на часы. - Я и так собирался сделать перерыв. Эта проблема не имеет ничего общего с криминалистикой. Здесь нет ни преступления, ни преступников, равно нет и состава преступления, как в случае, когда человека убивает метеорит.

– Вы хотите сказать, что тут действовали силы природы? - спросил Грегори и сразу же пожалел об этом. Ведь он решил молчать и дать выговориться Сиссу.

– Прошу не прерывать меня! Для дискуссий у меня нет времени. Вы знаете, что это такое - «силы природы»? Я лично не знаю. Проблема является чисто методологической, а криминалистическая ее оболочка меня больше не интересует. Да и вообще никогда не интересовала.

Не переставая говорить, он подошел к выключателю, зажег верхний свет и взглянул на Грегори. На его тонких губах заиграла улыбка.