Следствие - Страница 2

– У вас какие-нибудь сомнения? - спросил главный инспектор. Он сидел, опустив голову, и, казалось, любовался своим отражением в полированной столешнице. Фаркар откашлялся.

– Нет, никаких… я говорю то, что мне сообщили… Причина смерти - отравление светильным газом. Несчастный случай.

– Вскрытие? - поднял брови главный инспектор. Слегка наклонившись, он дернул за рычаг и приоткрыл фрамугу. В застоявшийся, нагретый воздух ворвалась влажная струя.

– Вскрытие не производилось, но документально удостоверено, что это был несчастный случай. Через шесть дней, двадцать третьего января, в Спиттауне исчез труп двадцативосьмилетнего Джона Стивенза, рабочего винокуренного завода, который днем раньше отравился при очистке котла. Смерть наступила в три, тело отвезли в морг, где смотритель в последний раз видел его около девяти вечера. Утром тела уже не было. И в этот раз следствие вел сержант Пил, и опять обнаружить ничего не удалось. Тогда мы еще не думали, что можно связать эти два происшествия с предыдущими…

– Может, пока воздержимся от комментариев? Это бы облегчило и ускорило рассмотрение фактов, - вежливо улыбнувшись, заметил главный инспектор. Его небольшая тонкая рука лежала на столе. Грегори невольно засмотрелся на нее - старческая, совсем бескровная, 6ез рисунка кровеносных сосудов…

– Третий случай произошел в Ловринге. Это уже Большой Лондон. - Фаркар докладывал нудным, бесцветным голосом, словно потеряв интерес к своему затянувшемуся сообщению. - У медицинского факультета там новая прозекторская. Из нее исчез труп пятидесятилетнего Стюарта Алони, матроса, умершего от неизлечимой тропической болезни, которой он заразился в Бангкоке. Это произошло второго февраля, через девять дней после случая в Спиттауне, точнее, в ночь со второго на третье. На этот раз делом занялся Скотленд-Ярд. Следствие вел лейтенант Грегори, которому позже было поручено еще одно дело: об исчезновении двенадцатого февраля трупа из морга пригородного кладбища в Бромли. Трупа женщины, умершей после операции рака.

– Благодарю вас, - сказал главный инспектор. - А почему нет сержанта Пила?

– Он лежит в больнице. - сообщил Грегори.

– Да? А что с ним?

Лейтенант заколебался.

– Я не совсем уверен, но, кажется, что-то с почками…

– Ну теперь ваша очередь, лейтенант. Расскажите, пожалуйста, о ходе расследования.

Грегори откашлялся, набрал полную грудь воздуха, стряхнул пепел рядом с пепельницей и неожиданно тихо произнес:

– Ну, хвастаться мне нечем. Трупы всегда исчезали ночью. Никаких следов вообще и тем более следов взлома не обнаружено. Да в моргах это и лишнее. Двери в них или вообще не запираются или запираются на такие замки, что даже ребенку не составит труда открыть их гвоздем..

Прозекторская была заперта, - впервые подал голос полицейский врач Соренсен. Он сидел, чуть откинув голову (так ее уродливая редькообразная форма была меньше заметна), и кончиками пальцев осторожно массировал набрякшие мешки под глазами.

Грегори успел подумать, что Соренсен правильно сделал, выбрав профессию, при которой приходится общаться преимущественно с покойниками. С церемонной учтивостью он отвесил врачу поклон.

– Доктор, вы опередили меня. В зале, из которого исчез труп, мы обнаружили открытое окно. То есть оно было прикрыто, но не заперто; можно предположить, что преступник вылез в него.

– Прежде он должен был влезть, - раздраженно буркнул Соренсен.

– Очень тонко подмечено, - отпарировал Грегори, но сразу же пожалел об этом и бросил взгляд на инспектора, однако тот сидел, не реагируя на перепалку, словно вообще не слышал ее.

– Этот зал находится на первом этаже, - продолжал Грегори после секунды неловкого молчания. - Вечером окно было заперто, как и остальные. Так показывает служитель, причем он категорически утверждает, что окна были закрыты все до единого. Он лично проверял их, потому что ожидался мороз и он боялся, как бы не замерзли батареи. В анатомичках и так не очень топят. Профессор Харви, заведующий кафедрой, о служителе отзывался наилучшим образом. По его словам, это человек чрезвычайно аккуратный. Ему можно доверять безоговорочно.

– Где в прозекторской можно спрятаться? - спросил главный инспектор и взглянул на присутствующих так, словно внезапно вспомнил о них.

– Ну… это абсолютно исключено. Пришлось бы прибегнуть к помощи служителя. Кроме столов, на которых препарируют трупы, там нет никакой мебели, нет ни темных углов, ни закоулков… Да, есть стенные шкафы для одежды и инструментов, но ни в одном из них не смог бы уместиться даже ребенок.

– Это надо понимать буквально?

– Простите?

– Даже и ребенок бы не уместился? - спокойно уточнил инспектор.

– Ну… - лейтенант наморщил лоб, - ребенок, пожалуй, влез бы, но не старше семи-восьми лет.

– Шкафчики вы измеряли?

– Да! - мгновенно ответил Грегори. - Я их все до одного промерил, потому что надеялся, вдруг какой-нибудь окажется больше. Но все они одинаковые. Там есть еще туалеты, раздевалки, аудитории, в подвале - холодильник и склад препаратов, а на втором этаже - комнаты ассистентов и кабинет профессора. Вечером служитель обходит все помещения, даже по нескольку раз. Как сообщил профессор, он очень старателен. Так что спрятаться там никто не смог бы.

– Ну а если ребенок?.. - полувопросительно произнес инспектор. Он снял очки - видимо, чтобы отдохнули глаза.

Грегори энергично затряс головой:

– Нет, это невозможно. Ребенок не смог бы открыть окно. Там большущие, высоченные окна с двумя задвижками - вверху и внизу, которые открываются с помощью рычага. Система примерно такая же, как здесь, - Грегори указал на окно, от которого тянуло холодом. - Рычаги ходят очень тяжело, служитель мне даже жаловался. Да я и сам убедился в этом.